Реквием по тонтон-макутам - Страница 8

– Пока вы не приняли решения, дайте мне объяснить все детали операции «Вон-Вон». Вы увидите, это довольно хитроумно...

Он откинулся в кресле и начал говорить. Малко слушал его, завороженный! Можно говорить что угодно о сотрудниках ЦРУ, но они не были идиотами. Кроме денег, его привлекла сама тщательно подготовленная авантюра, где ему отводилась роль рабочей лошадки. Мягкий спокойный голос Рекса Стоуна, удобная обстановка кабинета – все казалось таким простым.

Американец замолчал.

Операция «Вон-Вон» была ясна Малко в деталях. Он встретил взгляд американца. Хватит торговаться.

– Я согласен, – сказал он.

Рекс Стоун посмотрел на него с нескрываемым восхищением.

– Или вам чертовски нужны пятьсот тысяч долларов, – сказал он, – или вы заслуживаете вашу репутацию.

– Есть ли в Вашингтоне ресторан, где подают свежую икру и русскую водку? – спросил Малко. – Я приглашаю вас.

Вскоре он окажется в центре жестокой борьбы в средневековой и дикой стране. Надо пользоваться удобствами цивилизации. Он сказал себе, что пригласит прекрасную Этель присоединиться к ним.

Глава 3

Большой черный пес с торчащими ребрами, поджатый хвост, морда повернута к земле в поисках съестного, бежал вдоль здания аэровокзала.

Увидев животное, солдат, стоявший на посту перед багажным отделением, закричал, быстро зарядил автомат и прицелился в собаку. Раздалась короткая очередь. Несчастное животное отчаянно завизжало, рухнуло и осталось неподвижным, только лапы дрожали в агонии.

Негр, несший два чемодана «самсонит» Малко, быстро поставил их и побежал к двери. Собака умирала в луже крови. В маленьком аэропорту Порт-о-Пренса замерла жизнь. Несколько гаитян столпились в кружок перед животным. Один из них с ненавистью плюнул. Солдат раздвинул зевак и подошел, направив автомат как перед лицом смертельного врага. Автомат «выплюнул» в упор остаток магазина, превратив собаку в месиво.

Малко, пораженный этой бессмысленной жестокостью, повернулся к высокому гаитянину, с которым летел вместе на «Боинге-707» «Америкэн Эйрлайнз» из Нью-Йорка.

– Зачем он это сделал? Это ужасно!

Гаитянин не успел ответить, объяснил полицейский в форме:

– Это животное опасно, оно больное, месье. Он мог покусать людей...

Малко не настаивал. Гаитяне энергично боролись с бешенством. Институт Пастера мог только позавидовать... Полицейский удалился. Тотчас сосед по самолету прошептал Малко на ухо:

– Это неправда... Он убил его, потому что Папа Док приказал убивать всех черных собак.

– Всех черных собак? Зачем?

Гаитянин серьезно ответил:

– Говорят, что предатель Габриель Жакмель может превращаться в черную собаку. Он уже улизнул от солдат таким способом...

Солдат тащил за хвост животное. Малко чувствовал возмущение и тоску от такого немыслимого суеверия. Он должен был найти именно Габриеля Жакмеля. И не в образе собаки.

В аэропорту возобновилась жизнь. Малко вытер пот шелковым платком.

В крошечном аэропорту не было кондиционеров. Малко выстоял четверть часа в очереди паспортного контроля, и у него уже не было сил. С неба он рассмотрел плоский город, зажатый между морем и зелеными холмами. Море было серым и малопривлекательным. Три старых самолета «Мустанг» П-51 и один Б-25 гнили в углу поля рядом с двухмоторным «Пайпер Команчем», личным самолетом покойного Франсуа Дювалье. Носильщик снова схватил чемоданы Малко и поставил их перед таможенником. Тот рылся в открытом чемодане. Вдруг он вытащил оттуда пачку писем.

Нахмурив брови, он развернул одно и принялся читать.

Держа его вверх ногами.

Малко с трудом сдержал смех. Владелец писем был, казалось, в ужасе. Сосед Малко прошептал ему на ухо:

– Он проверяет, не переписывается ли тот с эмигрантами.

Показав свою власть, таможенник сложил письмо с видимым отвращением.

В нескольких метрах от таможенника со скамейки за досмотром наблюдали два негра в костюмах и черных очках. Они были массивны и внушали беспокойство. Один из них достал из пиджака сигареты, и Малко рассмотрел деревянную рукоять пистолета. Это были тонтон-макуты, свирепая милиция дювальеристов. У Малко сильнее забилось сердце. Он снова погружался в мир странных опасностей...

Сосед по самолету нагнулся над таможенником и запросто сунул ему в карман рубашки сложенную купюру. Тот сразу же начертил мелом крест на его чемодане и чемоданах Малко. Сверхплоский пистолет находился в двойном дне самого маленького из «самсонитов». Малко не успел поблагодарить: гаитянин уже шагал к серому помятому «форду». Выйдя. Малко столкнулся со странной личностью, рассыпавшейся в извинениях: это был худой человек в слишком коротких клетчатых брюках, его голова была выбрита, как у Юла Бриннера, а лицо было почти что обезьяньим, с очень живыми чертами. Совершенно не к месту он держал трость с серебряным набалдашником. Негр многословно извинялся, наполовину на французском, наполовину на английском, затем, подпрыгивая, вошел в здание аэропорта.

Носильщик уже загрузил чемоданы Малко в пыльную машину. Малко уселся на продавленное грязное сиденье.

– Мне нужно в Эль-Ранчо, – сказал он по-французски.

Окрестности скорее напоминали тропический бидонвиль, чем английский пейзаж. Это впечатление усиливалось от маленькой дороги с огромными ямами. Через опущенные стекла в машину проникал горячий и влажный воздух.

Шофер ловко вел машину среди маршрутных такси и «тап-тапов» – грузовиков, переделанных в автобусы и украшенных наивными рисунками, религиозными или политическими лозунгами. В течение нескольких минут они ехали за «тап-тапом», окрещенным «Папа Док на всю жизнь».