Реквием по тонтон-макутам - Страница 3

– Пойдем, сама увидишь, что Президент там... Завороженная, девушка пошла за ним. Тома втолкнул ее в мавзолей и закрыл дверь. В ужасе увидев перед собой кольт Габриеля Жакмеля, она вскрикнула, но рука Тома заткнула ей рот. Он схватился за мачете.

– Подожди, – прошептал Жакмель. Ему пришла на ум мысль. Теперь он уже ничего не боялся, девушка была не страшна.

– Стань сюда, – грубо скомандовал он ей, указывая в угол. – Как тебя зовут?

– Мари-Дениз, – выдохнула она.

– А знаешь, как меня зовут?

– Нет.

– Габриель Жакмель.

Он раздулся от сознания собственной значимости. Девушка в ужасе задрожала. В бытность свою тонтон-макутом Габриель Жакмель наводил страх на население Порт-о-Пренса. Его излюбленным занятием было убивать нищих палкой: они производили плохое впечатление на туристов...

– Не убивайте меня, – произнесла с мольбой молодая негритянка.

Габриель Жакмель угрожающе поднял руку.

– Если твоя кричать, моя отрубать тебе голова! Из внутреннего кармана куртки он достал длинную отвертку. Он не хотел ни с кем разделить радость открыть крышку гроба Франсуа Дювалье. Подавленная ужасом, девушка скрючилась в углу. В нескольких сотнях метров отсюда ее ждали деревенские подружки на углу Марсового Поля, они собирались пойти на базар на бульваре Жан-Жак-Десалин.

Под отверткой скрипнул винт. Несмотря на угрозу, Мари-Дениз вскрикнула. Габриель Жакмель резко поднялся, его глаза горели от ярости. Схватив девушку за горло, он заставил ее выпрямиться. Одной рукой он начал медленно душить се. Так он действовал на допросах в казармах Десалин. Девушка яростно вырывалась, работая бедрами, животом, грудью. На ней было такое легкое платье, что Габриелю Жакмелю показалось, будто она голая. Внезапно его ярость сменилась животным желанием. Подняв ей голову, он впился ей в рот толстыми губами. Но она крепко сжимала зубы. Пьяный от страсти, он отпустил ее шею и ударил но лицу. Затем другой рукой он рванул перед ее платья. Грудь Мари-Дениз была острой, крепкой и высокой, гораздо более светлой, чем ее лицо. Наверное, в ее жилах текла кровь белого человека.

Именно в этот момент Тома и Люк, взявшиеся за отвертки, радостно вскрикнули: крышка гроба наконец поддалась! Габриель Жакмель посмотрел вниз через плечо. Жуткое зловоние заполнило маленький мавзолей. Жара не пошла на пользу Папе Доку. Секунду Жакмель раздумывал, затем обхватил одной рукой талию Мари-Дениз, а другой, подняв ей платье, сорвал с нее трусы. Молодая негритянка разразилась рыданиями, даже не сопротивляясь.

Грубое лицо Жакмеля стало поистине звериным. Давно уже у него не было такой красивой девушки. Он лихорадочно рванул молнию на брюках. Затем просунул колено между ног негритянки, приподнял ее, сразу же овладел ею и, довольный, заурчал. Держа девушку за бедра, он поднимал и опускал ее вдоль стены. В подземелье были слышны только его урчание и прерывистое дыхание. Негритянка больше не плакала. С остановившимися глазами, искаженным лицом, она полностью отдалась ему.

Габриель Жакмель зарычал еще громче и впился ногтями в эластичные бедра. В последний раз он так сильно прижал ее к стене, что Мари-Дениз закричала от боли. Ей казалось, что у нее в животе раскаленное железо. Жакмель сразу же отодвинулся и, довольный, вытерся о ее платье.

Мари-Дениз наблюдала за ним, ей было страшно, но одновременно она чувствовала себя польщенной. Человек, только что трахнувший ее, был для нее, как и для всех простодушных созданий, воплощением страшного мифа, абстрактным злом. Но вообще таким же мужчиной, как и остальные... Немного успокоившись, она чихнула. Склонившись над открытым гробом, Жакмель потерял всякий интерес к ней. Мари-Дениз следила за движением лезвия мачете.

Внезапно она почувствовала тошноту и отвернула голову, когда Жакмель поднял черный зловонный комок и осторожно положил его в пластиковый мешок, который держал Тома. Резкая вонь усилилась. Тома закрыл мешок с головой Папы Дока. Стоя на коленях. Жакмель, действуя мачете, вскрывал грудь мертвеца: ему нужно было и его сердце.

Наконец ребра сломались, и Жакмель просунул руку в грудную клетку и вытащил сердце при помощи мачете, Тома снова открыл мешок. Жакмель бросил в него зловещие останки и выпрямился. Затем он спокойно вытер руки о разорванный саван.

– Ты видела? – спросил он Мари-Дениз.

Потеряв от ужаса дар речи, она перекрестилась. Жакмель подошел к ней и ударил по лицу. Потом он снова схватил ее за горло, но сжимал уже не так сильно, приблизив свое лицо к ее.

– Когда мы уедем, – отчеканил он, – ты выйдешь отсюда и расскажешь всем, что я забрал голову Франсуа Дювалье.

Мари-Дениз покорно склонила голову. Она еще чувствовала в своем теле горячий член Габриеля Жакмеля, похожий на раскаленный стальной брусок.

Тома вышел из мавзолея первым, за ним Люк, последним, оглядываясь, – Габриель Жакмель. А Мари-Дениз не пошевелилась. Ее голое тело странно контрастировало с открытым гробом. Маленькие капли пота усеяли ее смуглое тело.

* * *

«Мерседес-600» с номером 22 остановился перед решеткой на улице Жан-Мари Гийу. Два мотоциклиста, следовавшие впереди, поставили ноги на землю. Один из них был полицейский в синей форме, другой – тонтон-макут в жилетке на голое тело, на груди у него висел старый автомат «томпсон». Сзади прикрытие осуществляли черный «форд», набитый полицейскими, и еще одна машина с пятью макутами.

Несколько макутов высыпали из машины, чтобы обследовать местность до приезда Президента. Они ругали его за беспечность: он никогда не был вооружен. Франсуа Дювалье редко выходил из дворца и всегда имел при себе два пистолета. Не считая американского карабина с увеличенным магазином, который он держал у себя на столе. Мудрая предосторожность, которая позволила ему умереть в своей постели.